Приложение к письму А.П.Хейдока
от 17 июня 1980 г.

Письмо Е.И.Рерих к Э.Р.Рудзите^[1]

Дорогая Элла Рейнгольдовна, рада была получить Ваше сердечное излияние по наболевшему вопросу. Вполне разделяю Ваши заботы о Рих[арде] Як[овлевиче], ибо и меня мучает, что он перегружен, и так хотелось бы снять с него большую часть нагрузки по делопроизводству в Обществе. Вы, конечно, знаете, что Екат[ерина] Як[овлевна] предлагает учредить группу из членов Общ[ества], которая приняла бы на себя значительную часть всех рутинных работ. Конечно, таков и наш совет, поддержанный Учителем, чтобы Рих[ард] Як[овлевич] составил такой комитет, который под его руководством ведал бы всем делопроизводством. Но, конечно, это еще не есть полное разрешение вопроса. Считаю, что Общество встанет на правильный путь развития, когда члены, несущие работы по делопроизводству, будут хотя бы частично оплачены. Именно, хотя бы за те месяцы, когда Общ[ество] функционирует. Ведь Общ[ество] может быть закрыто уже с половины мая до половины сент[ября].

Конечно, кто-то дежурный будет оставаться, но такое дежурство могут принимать на себя по очереди члены Общ[ества] и оно не должно быть обременительно, присутствие может быть ограничено одним-двумя днями в неделю.

Я весьма ценю творчество Рих[арда] Як[овлевича], и потому, как и Вам, мне хотелось бы, чтобы Р[ихард] Як[овлевич] имел больше свободного времени для выявления своего дара. Думаю, что если бы его освободили от секретарской работы, а также и что касается до устройства вечеров с гостями, которые могут свестись к трем или четырем выступлениям в год, то это уже явилось бы значительным облегчением. При семичасовой государственной службе, конечно, такое перегружение, которое Р[ихард] Як[овлевич] несет сейчас, чрезмерно. Но не скроем от себя, что даже при наличии секретаря все же немало забот и времени потребуется от Р[ихарда] Як[овлевича], он ведь душа и пружина Общества. Мне казалось, что Валк[овский] раньше помогал Р[ихарду] Як[овлевичу]. Почему прекратил он эту помощь? Неужели из-за каких-то мелких недоразумений или соображений? Это было бы жаль. Впрочем, это мои лишь соображения и просто у К[арла] Отт[оновича] тоже большая перегруженность своими делами.

Рих[ард] Як[овлевич] незаменим как председатель Общ[ества]. Вы знаете, что после ухода Ф[еликса] Ден[исовича] именно Р[ихард] Як[овлевич] был назван В[еликим] Вл[адыкой] «духовным наследником Ф.Д.». Если Рих[ард] Як[овлевич] сложил бы с себя председательство, то очень опасаюсь за существование Общества. Чудесная аура Рих[арда] Як[овлевича] помогает объединению многих трудносоединимых элементов и насыщает стремления многих душ. Кроме того, как Вы пишете, и сам Рих[ард] Як[овлевич] любит Общ[ество], и я понимаю это, разве не есть это его великое служение? Нет такого служения, которое не требовало бы от нас самоотвержения. Потому будем стараться чем только возможно облегчить принятую им на себя ношу. Пусть истинные друзья постараются пояснить это и тем членам Общ[ества], которые вполне могли бы принять на себя часть рутинной работы.

Вы пишете, что уже десять лет как Рих[ард] Як[овлевич] отошел от латв[ийской] литературы и литературного общества. Чем Вы объясняете это? Где причина? Не в том ли, что, как обычно, все самое талантливое не подходит под существующий уровень таких обществ? Ведь во всех областях искусства и науки приходится наблюдать то же явление, а именно, все самое молодое, самое устремленное и талантливое всегда уходило от общепринятых группировок. И мне приходилось поддерживать Н.К. в его отходе от группы академических товарищей, когда развитие его таланта требовало совершенно другого окружения и горизонта, не ограниченного никакими рамками, будь то националистическими или же академически принятыми и т.д. Много было битв, но я ни минуты не жалею, наоборот, я счастлива, что Н.К., несмотря ни на что, шел туда, куда звал его дух. Только на этом пути он нашел себя и свое истинное призвание. Потому если Рих[ард] Яковлевич] любит Общ[ество] и все связанное с Учением, то и не следует удерживать его от проявляемых им забот и устремлений. Именно его душевное горение к Учению и даст ему силу творчества. Н.К. в свою бытность директором Школы Имп[ераторского] Общ[ества] Поощрения Художеств был занят целыми днями, ибо школа была открыта от 9 утра до 10 ч[асов] вечера, да еще полдня по воскресеньям. А кроме того, в скольких других учреждениях Н.К. состоял председателем, или основателем, или членом комитета, и сколько вечеров уходило на такое добровольное служение. Зимою он имел очень мало времени для своего художества, иногда проходили целые недели, и он не мог взяться за кисть; только летом в течение трех месяцев он работал от утра до ночи.

Так и книга, которую пишет сейчас Рих[ард] Як[овлевич], не может быть написана в спешности, ибо она требует изучения большого количества материала и проникновенного претворения его в огнях сердца. Потому спешить с такой работой невозможно.

Вы пишете, что, по-Вашему, «единственное хорошее, что он может делать, это писать, и этим он гораздо лучше послужил бы Учению и Обществу». Согласна с Вами, что Р[ихард] Як[овлевич] прекрасно может и служит Учению и Обществу своим литературным даром, но не согласна, что это единственный его путь и дар. Как можно ограничивать себя одним лишь проявлением? Синтез дается широким приложением всех способностей. Общение на духовной основе именно даст Р[ихарду] Як[овлевичу] и углубление, и новый подход к сердцам человеческим в его творчестве. Мы все должны стремиться к многообразным проявлениям в одной жизни. Все великие художники во всех областях искусства были крайне многосторонни в своих занятиях. Кого бы мы ни взяли, мы увидим, что все они, кроме своей главной специальности, имели еще другую и даже третью, а также нередко несли и общественные и государственные обязанности.

Вы пишете, что вот уже 10 лет, как Р[ихард] Як[овлевич] не прочел ни одной книги, не имеющей связи с Теософией или Общ[еством]. Но думается мне, что то количество материала, которое пришлось Р[ихарду] Як[овлевичу] прочесть хотя бы в связи с задуманной им книгою, потребовало немало времени и, несомненно, дало ему попутно много осведомления, и нового освещения, и других вопросов. Такой труд, как новая книга Р[ихарда] Як[овлевича], не может считаться трудом односторонним. Подумайте, со скольких сторон ему приходится подходить и освещать самую высокую, самую сокровенную мечту человечества, которой жил и будет жить весь Мир! Кто же дерзнет назвать такой труд односторонним?

Вы пишете, что латышская интеллигенция считает Р[ихарда] Як[овлевича] односторонним и фанатиком. Но скажите откровенно, родная Элла Рейнгольдовна, сам Р[ихард] Як[овлевич] очень ли считается с мнением именно этой интеллигенции? Ведь есть интеллигенция в кавычках и интеллигенция настоящая, которая всегда крайне малочисленна. Думается мне, что Р[ихард] Як[овлевич] считается лишь с последней, ибо сам принадлежит к аристократам духа. Поменьше обращайте внимание на [мнения] всяких умников, они как мыльные пузыри.

Также я должна сказать, что после основных книг по Теософии и кн[иг] Учения Жизни мало книг могут дать истинную радость тем, кто не только прочел, но продумал и сердцем воспринял их. Большинство современных книг очень нудно читать. Именно, можно пожалеть, что писатели сейчас идут позади читателей. Так, наблюдается замечательное явление, что вкусы, даже кинематографической публики, опередили предлагаемые им постановки. В Америке кинематографы наполовину опустели, ибо публика требует более серьезных, более нравственно содержательных тем. Так, нам пишут из разных источников, что и во Франции публика начинает интересоваться лекциями на духовные темы, именно на теософические; растут духовные запросы, и дешевые романы и сенсационные темы любовных преступлений с участием тайной полиции уже в меньшем спросе. Это уже знамение нового века, грядущего в грозе и молнии.

Обратили ли Вы внимание, каким успехом пользовалась книга и постановка «Шангри-ла»^[2] на тему, уродливо напоминающую о Шамбале? Книга эта крайне бездарна, но даже в таком убогом изложении тема эта отзвучит в сердцах людей.

Также не огорчайтесь, если чьи-то глаза смотрят ввысь и внутрь, такие глаза и лучше, и дальше усмотрят. Самым великим заветом древности было — «Познай самого себя». Этот завет таким и остался. Человек, умеющий смотреть внутрь, познает и внешнее. А устремление ввысь укажет ему и верный путь.

Также и абстрактных идей, в сущности говоря, не существует. Они лишь людьми считаются таковыми, по причине неподготовленности сознания к восприятию их. Так называемые абстрактные идеи часто имеют самое насущное, самое наипрактичнейшее применение в жизни. На что уж люди издевались над всякой метафизикой, а сейчас уже большие ученые и врачи начинают писать, что скоро люди будут излечиваться применением метафизических понятий. Только что прочла об этом статью д-ра Эд. Питтвуда. Он пишет: «Метафизика скоро будет наиболее признанным методом врачевания для предотвращения и излечивания болезней, как душевных, так и физических. Более вдумчивые ученые уже говорят, что причины душевных и физических заболеваний, также и всех наших успехов или несчастий, зарождаются в уме и развиваются в нем, прежде чем они проявятся наружу. Когда начинаешь изучать метафизику, приходится изумляться, скольким бедствиям подвергает себя человек в силу неправильных убеждений и верований. Тысячи исцелений происходят ежедневно, их относят больше к случайностям, нежели к науке, и, таким образом, исцеления эти проходят почти незамеченными и никто не укажет людям на истинную причину такого исцеления. Исцеления эти были произведены правильным мышлением, которое разрушило все страхи, порожденные неправильным мышлением». В этом много истины, наши мысли — наши лучшие друзья, но и наши враги.

Все остальные перечисленные Вами затруднения, как, например, некоторая застенчивость и т.д., — все это уйдет с приобретением навыка или опыта. Всему мы научаемся на опыте, и потому это одоление придет.

Родная Элла Рейнгольдовна, не тревожьтесь за Рих[арда] Як[овлевича], за его творчество. Приобщившись к Учению и к служению, он нашел себя, и ничто не даст ему такого внутреннего удовлетворения, как близость к В[еликим] Понятиям. Отымите это от него, и он станет несчастным. Р[ихард] Як[овлевич] сердцем воспринял Учение, и он знает, что есть высшая радость. Он скажет словами Учения — «Разве преодоление хаоса не есть радость? Разве внесение света во тьму не есть радость? Разве сознание служения не есть радость?»^[3] Потому, родная Элла Рейнгольдовна, полностью разделяя Вашу заботу о нагруженности Р[ихарда] Як[овлевича] рутинной работой, которая должна быть облегчена, я все же думаю, что именно приобщение к Источнику и постоянный обмен духовными запросами даст глубину и силу творчеству Р[ихарда] Як[овлевича].

Конечно, я мечтаю в тайне души о том времени, когда явится возможность увеличить и материальный заработок Р[ихарда] Яковлевича], чтобы он получил некоторый внутренний покой. Знаю, как тяжки материальные заботы, как трудно в семье разрешать их. Потому сердце мое болит и за Вас, родная Элла Рейнгольдовна. Тяжек путь женщины, особенно когда уровень общества не на высоте и не понимает жертвенного подвига жены и матери.

Многие мечтают о подвиге и пытаются найти его где-то вне дома и часто даже вне жизненности, тогда как наибольший подвиг часто именно там и в тех условиях, в которые мы поставлены судьбою. Мы знаем многих подвижниц, и они тем более велики, что лишь в редчайших случаях люди скажут о них доброе слово. Люди всегда верны себе, и даже в оценке подвига они отдадут предпочтение блеску и шумихе. Потому, избрав путь семейной жизни, примите его легким сердцем, и многое облегчится. Кроме того, у Вас есть самое большое. Вы обладательница величайшего сокровища. Вы имеете любовь Р[ихарда] Як[овлевича] и сами любите его. Это сокровище обоюдной любви труднее всего дается, потому берегите его всею бережностью, всеми струнами сердца. Знаю, как трудно талантливому человеку отказаться от личных проявлений. Р[ихард] Як[овлевич] писал мне о Вашей талантливости и как он скорбит, что Вам приходится столько времени отдавать домашним обязанностям. Но смотрите на этот период как на временный и найдите в себе силы применить эту Вашу талантливость к созданию душевной красоты вокруг Вашего очага. Хотелось бы мне, чтобы Вы прочли биографию Марии Склодовской-Кюри, этой поистине великой женщины и мученицы науки.

Также о затруднении Р[ихарда] Як[овлевича] с речью не так уж печалуйтесь. Первое условие для всякого успеха — равновесие и гармония в окружении. Девочка Ваша очень чуткая, и чем меньше ее будут тревожить, тем лучше. Старайтесь развить в ней силу воли, это во многом ей поможет. Пусть научится доводить каждое начатое занятие до конца. Давайте ей такие задания, которые она могла бы выполнить как можно добросовестнее. Дети так любят помогать взрослым в их работах, и я считаю ошибкой, что детей стараются занять всякими глупейшими игрушками и играми вместо настоящей работы, которую они могли бы легко выполнять.

Так будем думать и стремиться, как бы облегчить труд нашего родного Рих[арда] Як[овлевича], но не будем отрывать его от Общества. Помните «Книгу о Жертве» в первой части «Листов Сада М[ории]». Лишь жертвою мы восходим. Поверьте, если бы труд Р[ихарда] Як[овлевича] на Общество был вреден ему в каком-либо отношении, то никогда Учитель, который знает самую глубину нашего существа, не поручил бы ему это задание. И применение указаний Учения в жизни есть наша наинасущная задача, но, конечно, не так легко это дается, но все же принятие их сердцем много облегчает наш земной путь. Внешнее выполнение ни к чему не приведет.

Мне казалось, что как для Р[ихарда] Як[овлевича], так и для Г[аральда] Фел[иксовича] необходимо общение с разными общественными кругами и именно наше Общество могло бы облегчить эти сношения. Все возможности приходят от людей и через людей.

Жизнь земная не легка, и у всех свои тяготы. Полезно почитать биографии выдающихся людей. Какие препятствия приходилось им преодолевать, но лишь это преодоление и создавало сильные характеры.

Родная Элла Рейнгольдовна, обретите мужество в любви и в углублении в Учение Жизни. Вы имеете сокровища, не рассыпьте их. Сейчас неслыханно грозное время и миллионы страдают невыразимо.

Обнимаю Вас от всего сердца и постараюсь помочь, чем только могу.

Сердцем с Вами.

Если сегодня тяжело, то назавтра придет радость.