Альфред Хейдок

Еще об учителе жизни

В моей статье «Учитель жизни», посвященной академику Н.К.Рериху по случаю его векового юбилея, указывалось на одно, засвидетельствованное наблюдателями, свойство его светлой личности, а именно благодетельное воздействие его ауры на окружающее, – он приносил людям удачу, облегчение...

Такое утверждение, несомненно, вызвало у некоторых скептиков улыбки и, возможно, насмешливые замечания. Предоставим им тешиться своим воображаемым умственным превосходством, а для чуждых предвзятости объективно мыслящих людей приведем еще одно свидетельское показание о Н.К.Рерихе.

Последние десятилетия жизни Н.К.Рерих вместе с членами семьи провел в Индии, в своем имении, расположенном в овеянной древними легендами долине Кулу, где, по преданиям, родился Гаутама Будда. Там же был расположен основанный Рерихом Институт исследования Гималаев, прекративший свое существование во время Великой Отечественной войны.

После завершения многолетней Среднеазиатской экспедиции вместе с Рерихами сюда, в это имение, прибыли две сестры – Людмила и Ираида Богдановы, присоединившиеся к экспедиции в Монголии. Эти сестры провели всю жизнь в теснейшем сотрудничестве с Великой четой – Еленой Ивановной и Николаем Константиновичем Рерихами. После их смерти сестры вместе с Ю.Н.Рерихом вернулись в Советский Союз и поселились в Москве. Вскоре Ю.Н.Рерих и старшая сестра Людмила Богданова умерли, а младшая, Ираида Михайловна, ныне наследница и хранительница музея-квартиры Ю.Н.Рериха по Ленинскому проспекту, 38.

Итак – Ираида Михайловна свидетельствует.

Когда мы жили в нашем имении в Кулу, окрестные жители глубоко чтили и уважали Николая Константиновича, называли его Гуру, что по их понятию как бы духовный учитель и святой вместе.

В бедах и несчастьях приходили к нему не за материальной, а за духовной помощью.

Бывало, выхожу утром на двор поместья и вижу фигуру крестьянина из окрестностей или горца – стоит понуро, дожидается возможности, чтобы увидеть русского Гуру. В руках подношение: чашечка с рисом, сверху прикрытая красным цветком. Такой уж у них обычай, нельзя являться к святому или отшельнику с пустыми руками... Святой ведь, сам не сеет, стало быть – не жнет... И все они знают, что лучше всего через меня обратиться – я быстро научилась их языку.

– Скажите Гуру, что меня несчастье постигло! – просят они.

Ну, я иду к Николаю Константиновичу: так и так, человек просит.

Он мне указывает, куда посетителей привести, и сам туда идет. Я присутствую в качестве переводчицы. Кланяется посетитель:

– Помоги, Гуру! Меня несчастье постигло. Плохо мне!

Николай Константинович ласково похлопывает его рукою по плечу, поглаживает и по-русски говорит:

– Тебе будет хорошо! Хорошо будет!

При этом он сует в карман посетителю несколько рупий. И, просветлев, уходит посетитель.

– А бывает ли, что один и тот же посетитель приходит и другой раз, – почему-то спросил я Ираиду Михайловну.

– Как же, – ответила она, – очень часто приходят, но уже не за помощью, а с благодарностью.

– Спасибо! Помог ты мне, Гуру! – говорит. – Теперь я живу хорошо.

Так в сумраке серой обыденщины, над морем человеческих страстей и устремлений, среди борьбы сталкивающихся интересов и поверх границ стран и народов светило пламенеющее любовью к людям сердце Николая Константиновича, и на этот тихий свет, манящий и притягивающий, равно приходили за помощью как обездоленный русский, так и впавший в несчастье индиец и получали эту помощь.